...На грязном куске синтетического ковра, брошенного на пол в прихожей, сидели три плохо одетых, чумазых мальчика в возрасте от шести до девяти лет и плакали, прижавшись друг к другу. Взрослые дяди и тети — представители профильных учреждений и органов опеки и попечительства, пытались уговорить их сесть в машину и проехать вместе с ними в более комфортные условия проживания. Они напрочь отказывались и только жались сильнее друг к другу, и ни в какую не хотели покидать свою непутевую мать, которая даже не вышла из комнаты, чтобы проводить их и хоть как-то успокоить…
Эта картина уже много лет хранится в моей памяти как самое ужасное воспоминание о детском горе. В самом начале своей карьеры я тесно сотрудничала с существовавшим тогда департаментом по защите прав детей, писала об их деятельности, о жизненных ситуациях и проблемах, с которыми сталкивались сотрудники этого учреждения в процессе своей работы, об изменениях, которые они руководствуясь государственными программами, преобразованиями и личным опытом хотели бы внести в эту сферу.
Именно поэтому я тогда и оказалась в этом доме на одной из окраин Кызылорды. Этих мальчиков забирали тогда в Центр адаптации несовершеннолетних (ЦАН). И происходило отнюдь не так, мол, пришли злые дяди и тети и отобрали малышей. Предварительно мать много раз предупреждали, совестили, пытались трудоустроить и вылечить от пагубного пристрастия к «зеленому змию». Ведь уже тогда, главным для этого департамента было не забрать ребенка из семьи, а, наоборот, приложить максимум усилий, чтобы помочь ему в ней остаться, улучшив условия его проживания. Но в этом конкретном случае ничего из предпринятых мер не помогло, и тогда, чтобы жизни и здоровью этих трех мальчишек ничего не угрожало, решено было поместить их в ЦАН.
Представитель этой организации, скрипя сердце, забирала мальчишек, хотя понимала, что все она делает правильно. Специалист заметила мое не равнодушное отношение к этой ситуации. Спустя несколько дней после этого события, она пригласила меня посмотреть на этих пацанов. Они уже успокоились, помылись, наелись и не переживали о еде, спокойно спали в чистых постелях, играли с настоящими и целыми игрушками. Конечно, все это не заменило им маму. Взрослым таким вот образом пришлось выполнить свой гражданский долг по защите детства. К сожалению, я не знаю, как в дальнейшем сложились судьбы этих мальчишек. Они должны быть уже взрослые, и очень надеюсь, что все у них теперь хорошо.
Областной центр адаптации несовершеннолетних по-прежнему продолжает свою работу, стараясь решать по мере возможностей и в строгом соответствии с законодательством проблемы детей. За эти годы сотрудники учреждения видели тысячи разных судеб.
На сегодня в центре работают 36 сотрудников — это социальные педагоги, воспитатели, психологи, медики и техперсонал. Здесь созданы хорошие условия для проживания детей, есть библиотека и кинозал, бытовые и игровые помещения, медпункт и столовая. Дети ходят в близлежащие школы в учебном году, в летние каникулы посещают спортивные секции и кружки, музеи, Ледовый дворец и городской парк. В самом учреждении каждый воспитатель ведет свой кружок по интересам. Сотрудники центра стараются, чтобы дети не скучали и не сидели без дела.
С 2009 года директором ЦАН является Индира Койшыбаева.
— Мы обеспечиваем прием и временное содержание несовершеннолетних с трех до 18 лет, – пояснила она. – Они могут находиться у нас в течение трех месяцев, далее уже решается – можно ли вернуть ребенка в биологическую семью или же определить в интернатное учреждение или в патронатные семьи.
В 2021 году здесь побывало 372 несовершеннолетних, из них беспризорные – 321 ребенок, оставшиеся без попечения родителей – 50 и одного ребенка решением суда определили в девиантную школу-интернат. Помимо казахстанских детей, в прошлом году в ЦАН попали три беспризорника из Узбекистана. Они были переданы родителям или законным представителям.
За первое полугодие этого года ЦАН принял 212 детей, сейчас там находится 18 ребят. Последние ждут решения суда о своей дальнейшей судьбе – в случае если их родителей не лишат прав, они вновь могут вернуться домой.
Чаще всего в ЦАН попадают дети из неблагополучных мало-обеспеченных и неполных семей. Бывали случаи, когда доставляли сразу восемь детей из одной семьи. В свои биологические семьи ребята возвращаются тогда, когда ситуация там хоть немного меняется в лучшую сторону. Ведь иногда и родители нуждаются в помощи профессиональных специалистов, которые могли бы избавить их от пагубной зависимости или помочь выстроить траекторию укрепления семьи.
Но помощь родителям не входит в компетенцию сотрудников ЦАН. Конечно, они помогают им по мере необходимости, но возможностей таких у них мало, и в первую очередь они должны помочь детям.
— Самое первое — это, конечно же, медицинская помощь детям, — поясняет директор центра. — Затем уже психологическая. психолог дает заключение, в соответствии с которым мы стараемся помочь нашим подопечным. Социальные педагоги ходят домой к этим ребятам, составляют акты об условиях проживания.
При необходимости детям восстанавливают или делают впервые документы и медицинские карточки. Ведь без этого в дальнейшем их судьба может значительно ухудшиться. Взрослые люди без документов зачастую находятся в зоне риска и могут легко попасть в категорию неблагополучных или того хуже — угодить в трудовое рабство или любую другую зависимую ситуацию.
— Мы работаем в тесном контакте с миграционной полицией, с органами опеки и попечительства, с
судами, — говорит И.Койшыбаева. — Также сотрудничаем с поликлиникой «Сенiм» и неправительственными организациями. У нас выступают с концертами волонтеры из Дома дружбы или же зовут нас к себе. В общем, совместными усилиями стараемся сделать жизнь наших ребят интереснее и веселее. Ведь им не повезло с самого начала их жизненного пути. А в наших силах помочь им, наполнить их жизнь приятными воспоминаниями.
Инна БЕКЕЕВА