Предания и легенды — важнейшая составная часть устного народного творчества. В казахских преданиях и легендах главными персонажами, как правило, являются известные батыры, поэты и общественные деятели, защищавшие простой народ. Наиболее популярными являются народные предания о Коркыте.
…В старину среди племен, населявших присырдарьинские степи, у подножия горы Казыкурт жил человек, известный под именем Коркыт. Он родился «в рубашке». Увидев это, повитуха и все, кто присутствовал при родах, разбежались в страхе, приняв новорожденного за чудовище. Только мать была уверена, что родила нормального ребенка, сама вспорола послед и достала живого, вполне здорового малыша. Подавив испуг, люди вновь собрались в доме роженицы и нарекли ребенка именем Коркыт, что в переводе означает «напуган», так как он напугал всех своим необычным появлением на свет.
В детстве Коркыт увидел сон. Святой Хызыр предсказал ему: «Ты будешь жить на свете сорок лет!». Коркыт на всю жизнь запомнил вещие слова, и когда стал взрослым, сел на своего быстроходного одногорбого верблюда и пустился в путь в поисках страны бессмертия, чтобы избежать рока. Однако призрак смерти не покидал его ни днем, ни ночью, являлся то наяву, то во сне. Везде ему преграждали путь истлевшие кости животных, поваленные деревья, рухнувшие скалы. Всюду он встречал свежевырытые могилы и каждый раз слышал: «Это могила для Коркыта».
В конце концов, когда он убедился в неизбежности смерти и смирился с судьбой, его вновь посетил Святой Хызыр и предрек: «Ты не умрешь, коль не будешь произносить слова, связанные со смертью». Услышав это, Коркыт возвратился в родные места. Здесь из подходящего дерева он смастерил кобыз, обшил его сыромятной верблюжьей кожей, и музыка принесла ему долгожданный покой. Забыв слово «смерть» и разъезжая по аулам, он стал лечить больных, всецело отдавшись мирному ремеслу шамана-баксы.
Однажды он погнался за своим бычком, который освободился от привязи. В пылу гнева Коркыт случайно произнес: «Хоть помру, но поймаю тебя» и тут же вспомнил вещее предсказание. Призрак смерти стал вновь являться его взору. Разостлав на поверхности вод Сырдарьи ковер и поставив там юрту, день и ночь играл музыкант на своем кобызе, зачаровывая прекрасной игрой смерть. Но она все-таки приползла к нему в виде ядовитой змеи. Похоронили Коркыта и его замечательный кобыз на берегу Сырдарьи, под высоким курганом из каленого кирпича. С тех пор могила святого стала местом паломничества для всех желающих исцелиться от недуга.
Академик Мухтар Ауэзов писал: «Легенда об отце казахской музыки Коркыте имеет глубоко философское содержание. Коркыт не мог примириться с неизбежностью смерти, ушел от людей к вечной природе, но горы, степи и леса поведали ему об ожидающем их разрушении; тогда Коркыт выдолбил из дерева ширгай – первый кобыз и заиграл на нем первую мелодию на земле, найдя бессмертие в искусстве».
По представлениям казахских баксы, всякая болезнь имела своего духа-хозяина, которого можно изгнать из тела больного магической силой шаманского заклинания. Казахские баксы считали Коркыта своим учителем и покровителем. Чокан Валиханов писал: «Среди казахов бытуют предания о том, что якобы Коркыт научил баксы играть на кобызе и петь напевы-заклинания…». Ученые географы и этнографы Потанин, Кастанье и Чеканинский также придерживались мнения о том, что казахские баксы переняли ритуал игры на кобызе и шаманского песнопения у Коркыта.
По мнению Ч. Валиханова, Коркыт был не только первый баксы, но к тому же первый жырау — сказитель. Г.Потанин считает: «Может быть, о том же воззрении на поэзию как на примиряющий с жизнью элемент свидетельствует и казахское предание о первом казахском шамане Коркыте, который, как есть некоторые основания думать, считался по преданию первым казахским поэтом».
В одном казахском предании говорится: «…в незапамятные времена, когда люди еще не умели петь, песня пролетала над землей. Тем народам, над которыми она низко пролетала, досталось больше песенных мотивов и мелодий. Над казахской степью песня почти стелилась, и поэтому казахи — лучшие певцы в мире». И зачинателем этого искусства был Коркыт.
В «Книге моего деда Коркута» есть десятки афоризмов, приписываемых Коркыту и свидетельствующих о его гениальности, прозорливости. Никто не умрет, пока ему не суждено умереть; Чужой ребенок чужому не станет родным; Давний враг не станет другом и т. д. Интересно, что многие из этих назиданий и поговорок в том же виде сохранены и в составе пословичного фонда современного казахского языка.
В сказаниях постоянно подчеркивается, что Коркыт всю жизнь странствовал, пел свои песни и играл на кобызе, его напитками в пути были айран и кумыс. Примечательно, что во всех случаях он — мудрый советник, к голосу которого прислушиваются, с чьим мнением считаются все без исключения. В самых затруднительных положениях вспоминают о Коркыте, ему поручаются самые сложные и опасные миссии. Главной обязанностью Коркыта из «Китаби Коркута» является игра на кобызе, прославление героев, выступление с песнями на торжествах. Роль озана (акына) он выполняет во всех двенадцати сказаниях «Китаби Коркута». Родом Коркыт из огузской ветви тюрок. Прародиной огузов считается древний Туркестан. «На восток юрты огузов простирались до Иссык-Куля и Алмалыка, на юг – до Сайрама и гор Казыкурт-таг и Кара-таг, на север — до гор Улуг-таг и Кичик-таг, в которых мед добывают, на запад — до города Панкент, что при устье реки Сыр и до Кара-Кумов», – писал историк Абулгази Бахадур хан.
Среди тюркоязычных народов издревле известны и широко распространены всевозможные легенды и предания о Коркыте, в частности, об истории наречения его этим именем. Свидетельствуют об этом и произведения классика средневековой тюркской литературы Алишера Навои, азербайджанского поэта Кул-ата, автора одной из версий сюжета о «Лейли и Меджнуне», где упоминаются деяния Коркута.
Следует подчеркнуть, что в преданиях каждого тюркского народа Коркыт, помимо таких качеств, как талант, прозорливость, знахарство (шаманство), искусство жырши, о которых говорится в казахском фольклоре, наделяется еще новыми чудесными свойствами. Так, туркмены почитали его как «покровителя дождя», османские турки — как доброго покровителя Хызыра, оберегающего людей от болезней и всяческих бед, а лезгины, в прошлом язычники-огнепоклонники, считали Коркыта святым имамом, впервые приобщившим их к религии ислама.
Разные народы представляли его сообразно особенностям быта, стремясь обрисовать вещего скитальца выходцем своей среды. Однако и устные народные предания, и сказание «Огузнаме», известное под названием «Книга моего деда Коркута», а также записи, оставленные средневековыми историками Рашид-ад-дином и Абулгази, сходятся на том, что Коркыт был уроженцем Туркестана, т. е. родом с территории современного Казахстана. Академик В. Жирмунский, тщательно изучавший происхождение народных преданий и легенд о Коркыте путем сопоставления их со сказаниями «Огузнаме» и исторической родословной тюркских народов, делает заключение: «Предания о Коркыте, мудром патриархе и наставнике народа, древнем шамане и певце, занесенные огузами на Ближний Восток, сложились еще на их первоначальной, среднеазиатской родине, в низовьях Сырдарьи, где до недавнего времени сохранялась могила Коркыта, окруженная народной легендой. Место древнего культа, языческого по своему происхождению, но принявшего обычные формы мусульманского двоеверия».
Создатель первого смычкового инструмента — кобыза, талантливый музыкант, поэт-импровизатор, мудрый советник ханов, полководцев-батыров, шаман-провидец был защитником простого народа, противопоставившим смерти свое искусство.
Ботагоз АЖАРБАЕВА
Подготовлено по материалам книги Б.Адамбаева «Казахское народное ораторское искусство» (Алматы, «Ана тілі», 1997 г.)(Продолжение в следующем номере)