Этого человека знают почти все кызылординцы. Марк Захарович Подольский — Учитель с большой буквы, прошедший все ступени школьной иерархии от пионервожатого, классного руководителя, завуча до директора школы. Рядом с его рабочей биографией не имеют особого веса все его звания и заслуженные награды. Самая большая награда — это то, что немало людей в возрасте от двадцати до весьмидесяти лет считают Марка Захаровича своим учителем. Более шести десятков лет своей жизни он посвятил работе в кызылординских школах, четверть века из которых был директором средней школы № 198.
Даже не верится, что этот бодрый, всегда подтянутый и жизнерадостный человек в начале следующего года отметит свой девяностолетний юбилей. Он и в этом возрасте редко жалуется на болезни, в своей памяти он хранит многие эпизоды своей жизни, и потому любезно согласился ответить на мои вопросы. Вначале аксакал вкратце рассказал о своей юности, молодых годах, а заодно и об истории Кызылорды конца сороковых начала пятидесятых годов прошлого столетия.
— Родился я 25 февраля 1932 года в городе Смела Киевской области Украины. Отец был портным, мать – домохозяйкой. Детство мое проходило в трудные годы — голод, война, разруха. В 1942 году наша семья была эвакуирована на Урал, в город Медногорск, затем на Донбас. В 1946 году мы переехали в Кызылорду, где были знакомые отца. Я пошел в шестой класс средней школы имени В. Ленина, которая в те годы была чисто мужской. Долгое время жили на съемных квартирах. После окончания седьмого класса меня в числе нескольких юношей направили в профтехучилище, которое находилось в поселке Федоровка Карагандинской области. Через год, выучившись на шофера, начал работать в поселке Дувовка. Мне тогда было 17 лет.
В 1949 году вернулся в Кызылорду и поступил в местный совхоз-техникум, который находился в районе нынешней центральной площади города. Одновременно учился в заочной школе, где платили стипендию, что по тем временам было очень важно. Окончил школу в 1952 году, поступил в педагогический институт имени Н. Гоголя, который закончил в 1956 году и получил диплом учителя русского языка и литературы. После окончания института как комсомолец был обязан отработать в сельской местности и меня направили в Келесский район Южно-Казахстанской области.
В Кызылорду вернулся в 1958 году и сразу же был принят на работу учителем русского языка и литературы в среднюю школу № 411 (сейчас это средняя школа № 120), через некоторое время был назначен завучем. В 1975 году меня перевели в среднюю школу № 3 имени К. Ворошилова. В 1978-м был направлен завучем в среднюю школу № 198, через три месяца был назначен ее директором. На этой должности проработал до 2002 года, а затем, после выхода на заслуженный отдых, до 2013 года работал учителем.
— Расскажите, пожалуйста, каким в те годы был наш город?
— А город наш тогда был маленьким, зато было много зелени и фруктовых деревьев, в арыках днем и ночью журчала вода. Об этом говорили и названия улиц: Зеленая, Каратугайская… В те годы Кызылорда была, в основном, одноэтажной, двухэтажных кирпичных домов было очень мало, преобладали саманные. Зимой часто люди поднимались на крыши и сгребали снег. Не было автобусов, электричества, люди использовали керосиновые лампы или свечи. Печи в домах топились саксаулом, так как угля не было.
Улиц было очень мало, всего десять-пятнадцать. Мне запомнились такие названия улиц, как Казахская (ныне имени М. Ауэзова), Каракалпакская, Чимбайская, Журбы, Банковская и другие. Иногда я думаю: неплохо было бы наряду с нынешними названиями улиц на стенах домов установить таблички со старыми названиями. Это, все-таки, наша история.
В городе было два кинотеатра – Октябрьская и железнодорожный клуб. Школ было всего семь – имени Первого мая, Ленина, Ворошилоа, Осипенко, имени 25-летия ВЛКСМ, школа № 6. На окраине города находилась семилетняя школа № 140 имени Жамбыла.
— До сих пор не могу забыть урок, который мне, молодому учителю, преподали ученики сш № 411. Случилось это 1 сентября 1958 года. В это утро мне предстояло провести два урока русского языка и литературы и классный час в шестом классе, где было 42 ученика. Из коридора было хорошо слышно, как шумели дети. Зашел в класс, а дети стоят. Я подумал, что они так меня приветствуют. Однако они продолжали не просто стоять, а вовсю болтают между собой и шумят. Прошло несколько минут, дети стоят, я тоже. В это время по коридору проходил директор школы Бондаренко, который спросил: «Марк Захарович, у вас все нормально?». Я ответил, что все нормально. Директор, видимо, почувствовал что-то неладное, но решил, что из создавшейся ситуации молодой учитель должен сам найти выход.
Прозвенел взонок на перемену, но никто не тронулся с места. Также никто не вышел в коридор после второго звонка, все продолжали стоять. И только к концу третьего часа дети устали и наконец-то сели. Я сказал: «Здравствуйте, урок закончен!».
Вскоре я забыл об этом случае, да и дети не вспоминали. Только потом я понял, что это были непростые дети. Все они проживали в залинейной части города, называемой в народе «Шанхай». В основном, это были дети чеченцев, греков, татар и других людей, депортированных со всех концов Советского Союза. Потом я часто вспоминал этот случай, особенно когда ко мне в кабинет с плачем заходили молодые учителя. Я всегда им говорил: «Вернитесь в класс, иначе вы не сможете работать в школе!». И это помогало.
В шестидесятые годы в нашей школе проводили новогодний утренник для старшеклассников. После утренника обнаружили, что кто-то украл шесть курток. Это было ЧП, неминуемый скандал. Что делать? Я решил попросить помощи у самих ребят. Вызвал в сторонку одного из мальчишек, который отличался лидерскими качествами, и говорю ему: «Слушай, помоги мне. За этот скандал я получу выговор. Это раз. Во-вторых, этот случай станет большим пятном позора на всей нашей школе».
А третьего января этот же мальчик встретил меня в коридоре и говорит: «Марк Захарович, все куртки найдены и возвращены владельцам, шестая куртка висит в учительской». Вскоре нашелся хозяин шестой куртки.
Однако на этом история не закончилась. Через неделю меня вызвали в прокуратуру. Как оказалось, один из родителей написал заявление, в котором указал, что М. Подольский знает тех, кто украл куртки и покрывает их. Написал следователю объяснительную записку, где сказал, что помог мне один мальчик, но имя его называть не стал. Следователя мой ответ не устроил, и он потащил меня в кабинет прокурора по фамилии Абдрахманов. Прокурор выслушал меня и сказал: «Напишите, что собрали всех мальчиков и попросили помощи. И потому назвать конкретного виновника невозможно». Так и написал.
— За 24 года на посту директора средней школы № 198 Вы не наказали ни одного учителя и не объявили выговор ни одному ученику на школьной линейке. Главным Вашим оружием в воспитательной работе был душевный разговор наедине. Как Вы относитесь к тому, что сейчас школьными учителями работают, в основном, женщины?
— Вопрос правильный. В одно время в нашей школе работало всего трое мужчин. Я работал учителем по труду и физкультуре. В то же время я далек от мысли, что женщины слабые педагоги. И все же в процессе школьного обучения и воспитания активное участие должны принимать педагоги-мужчины, поскольку мужское воспитание важно не только в семье, но и в школе.
Помню, был такой случай. Ученик десятого класса нашей школы был задержан правоохранительными органами за кражу автомобильного колеса. Человеку, который в том же году должен был получить аттестат, грозила судимость. Поручиться за него было некому, и потому я написал ходатайство в суд, чтобы меня допустили общественным защитником. Мне разрешили, и на суде я сказал, что ручаюсь за него и воровать он больше не будет. Суд внял моим доводам и отпустил его на свободу. Когда выходил из зала суда, увидел, что туда пришел весь класс. Также заметил, что одноклассники принесли ему новую одежду и обувь. Думаю, что парнишка взял на себя чью-то вину. После этого случая больше за ним уже не было замечено негативных поступков.
— Марк Подольский-директор был инициатором многочисленных новшеств в жизни школы. Например, за хорошую учебу детям платили стипендии, проводились соревнования по народным играм в асыки и лянги. А нынешние директора школ не делают ничего без указаний сверху. Почему так происходит, как Вы думаете?
— Я делал все это не оттого, что хотел быть стахановцем или новатором. К слову, и сейчас, и в те годы никто не запрещал что-либо делать самостоятельно. Просто надо любить свою работу, ошибаться, исправлять свои ошибки, идти вперед. Например, совместно с домоуправлениями мы часто проводили такие мероприятия, как «Папа, мама и я — спортивная семья», «Кулинарная семья», «Поющая семья», «Трудовая семья» и другие. Подобные мероприятия можно проводить и сегодня, никто вам не запретит.
— Вот Вы говорите, что проводили соревнования по игре в лянги. А я до сих пор злюсь на некоторых своих школьных учителей, которые запрещали нам играть в лянги и даже отбирали их…
— Да, было и такое. А ведь зря говорят, что лянги это вредная игра, портит осанку, искривляет ноги. Сам играл еще в годы войны. Однажды задумал провести в школе соревнования по этой, поистине народной детской игре, причем со всеми ее этапами. Что интересно, победителями стали мальчишки 7-8 классов, которые и получили призы. Даже была напечатана заметка в газете «Караван». Если мне не изменяет память, первое место занял мальчик по фамилии Жаппасбаев. Об этом большом в его жизни событии он рассказал при встрече много лет спустя.
— Вы были единственным директором школы, председателем участковой избирательной комиссии на выборах. Правда ли, что этого председателя начальство не осмеливалось просить «нарисовать правильные» итоги голосования?
— Единственным или нет, не берусь утверждать. После того, как я однажды отказался выполнить такую просьбу, меня перестали просить. Был даже случай, когда баллотировался в депутаты и с треском проиграл своему конкуренту по избирательному участку, где членами участковой избирательной комиссии были только учителя моей школы.
— И все-таки, Вы стали депутатом. Есть что вспомнить сейчас из жизни народного избранника?
— Скажу честно, похвалиться, что был активным депутатом, не могу. На сессиях обсужадалась повестка дня, спущенная сверху. И потому, в основном, голосовали «за». Как-то раз вместе с ныне покойным Шайхисламом Серикбаевым проверили работу противотуберкулезной больницы. Это были трудные девяностые годы. Обошли корпус больницы, гле лежали больные, — всюду сырость, холодно. В одной из палат мы увидели, как больные сами готовили себе еду. Спрашиваем почему? Заместитель главного врача объяснил, что бюджет выделяет мало денег на питание больных, всего где-то тридцать с чем-то тенге. Доложили об этом тогдашнему акиму области Бердибеку Сапарбаеву, который тут же принял меры, и на питание больных стали выделять уже 120 тенге.
— Хотели ли бы Вы, чтобы когда-нибудь Вашим именем была названа одна из улиц города?
— Нет, нет и нет, говрю это искренне. Потому как, все это отрыжки еще советских времен. Я верю, что через два или три десятка лет к власти придет новое поколение, и тогда на наших улицах будут преобладать такие названия, как Парасат, Шапагат, Шарапат, Меирим, Ынтымак и другие, а возможно, улицы будут иметь номера.
Был в нашей школе мальчик по имени Юра Иванов. Жили бедно, родители его были незрячими, и потому иногда мальчишка воровал. На одном из заседаний комиссии по делам несовершеннолетних при горисполкоме его даже хотели отправить в спецшколу. Пригласили на заседание меня и спросили, что я думаю об этом. Я сказал, что ручаюсь за него и гарантирую, что воровать он больше не будет. Начальник милиции пригрозил, что в случае повторного воровства Иванова напишет докладную на меня в горком партии. Я шутя ответил: «У меня уже есть один выговор, будет второй». Комиссия приняла мою сторону, и Юру оставили в школе. На следующий год парнишка поступил в ГПТУ. Позже хорошо работал, женился, стал порядочным человеком.
— Ваше хобби?
— Никакого хобби у меня нет. Мое хобби – это школа и дети. С восьми утра до семи часов вечера мой маршрут был таким: дом – школа.
— Спасибо за беседу.
Беседу вел Сагат ЖУСИП