На рубеже XIX – начале XX веков в Казахстане появляется целая плеяда ярких, высокообразованных казахов, внесших неоценимый вклад в культуру и будущее народа. Прогрессивная казахская интеллигенция, возглавившая движение «Алаш», считала своим долгом служение народу, способствовала развитию просвещения, проведению в казахской степи прогрессивных реформ, ратовала за демократическое устройство государства.
Лидеры движения «Алаш» были не только правозащитниками, политическими и общественными деятелями, но и просветителями, публицистами, поэтами, педагогами, учеными, авторами научных работ, книг и учебников. Сложись история иначе, они оставили бы ослепительно яркий след в научной и художественной литературе.
Сбылись пророческие слова одного из лидеров движения «Алаш» Ахмета Байтурсынова, который писал: «Наступят еще времена, когда вспомнят ваши имена». Золотыми буквами вписаны в историю Независимого Казахстана имена Алихана Букейханова, Ахмета Байтурсынова, Мыржакыпа Дулатова, Мустафы Шокая.
Сералы Лапин был одной из ярких и колоритных личностей в плеяде первых казахских интеллигентов. Как и многие другие представители политической элиты того поколения, он был образованным и эрудированным человеком с разносторонними интересами. К сожалению, его имя малоизвестно широкому читателю, хотя с его именем связаны судьбы многих видных деятелей «Алаш Орды». В судьбе представителей семейной династии Лапиных нашла отражение история Казахстана в переломный момент истории конца XIX – начала XX веков.
Детство, годы учебы
Сералы Лапин родился в 1869 году близ Ак мечети, переименованной царской администрацией в Перовск, в семье волостного бия Перовского уезда Мунайтпаса Лапина – человека образованного и пользовавшегося уважением местного населения, который владел русским языком, занимался просветительством, открывал в округе школы. Про него шутя говорили: «У Мунайтпаса даже собаки лают по-русски». В течение 20 лет исполняя должность волостного бия, он тесно общался с русскими чиновниками и офицерами, которые часто бывали в его доме. Его сыновья Сералы, Алиаскар, Алиакбар, Жагиппар учились в лучших учебных заведениях Петербурга и получили прекрасное по тем временам образование.
Сералы, один из 19 детей волостного Мунайтпаса, получил прекрасное образование. Основам арабской грамоты его обучил местный мулла. После способного мальчика отправили в трехклассное городское училище в Перовске. Он легко освоил русский язык и дальнейшее образование продолжил в учительской семинарии в Ташкенте, на тот момент административном центре Туркестанского генерал-губернаторства. Исходя из учета местных условий, в семинарии, наряду с основными предметами, преподавались восточные языки. В 1891 году после окончания учебы благодаря особым дарованиям в восточной филологии Сералы оставляют в семинарии репетитором русского языка. Затем, выдержав экзамен на знание русского языка на педагогическом совете Ташкентской мужской гимназии, он становится учителем русского языка.
Ученый,
переводчик, юрист
Блестяще складывалась карьера молодого человека. В феврале 1892 года его назначают переводчиком Самаркандского областного суда. Ровно через год Сералы становится переводчиком при военном губернаторе Самаркандской области. В январе 1894 года российский император Александр III наградил его Бухарским орденом Серебряной звезды I-й степени. Через два года в связи с коронованием Николая II ему пожалована серебряная медаль «в память коронации императора Николая II», которую предполагалось носить на Андреевской ленте. Император Николай II в 1897 году пожаловал ему Бухарский орден Золотой звезды III-й степени. В эти годы он является переводчиком: сопровождает командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-губернатора барона А.Б.Вревского в Керки и Бухару, министра путей сообщения России во время его поездки по Ферганской и Сырдарьинской областям. По личному распоряжению принца Ольденбургского – председателя Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумой – Лапин командируется в Искандеровскую волость Самаркандского уезда. В августе-сентябре 1899 года он сопровождает генерал-губернатора Туркестанского края С.М. Духовского при поездке по Закаспийской и Ферганской областям и Бухарским владениям.
Талантливый молодой человек достиг успехов и на поприще ученого. Он изучает литературные и архитектурные шедевры Востока, активно сотрудничает с русскими учеными. Его хорошо знали и даже ссылались на него известные русские ориенталисты. Приехавшие в Среднюю Азию с научной целью петербургские востоковеды В.В.Бартольд, Н.Н.Веселовский брали у него уроки тюркского языка.
С.Лапин переводит на русский язык надписи на архитектурных памятниках Самарканда – мавзолеях Гур-Эмир, Шир-Дор, Тилля-кари, Шахи-зинда, мечети и медресе Биби ханым, медресе Улугбека, усыпальнице Шейбани хана, устанавливает даты строительства, имена авторов архитектурных сооружений. В 1895 году была издана его книга «Перевод надписей на исторических памятниках г.Самарканда», где профессиональные переводы с арабского и фарси сопровождались научными комментариями и дополнениями из фольклорных источников.
В том же году им был выпущен русско-узбекский словарь, состоявший из 4000 слов с краткой грамматикой узбекского языка. До него такой словарь был создан Владимиром Наливкиным, русским этнографом и исследователем. Эти книги имели тогда большую практическую и познавательную ценность для русских ученых и краеведов, только начавших всерьез изучать язык, быт и обычаи коренных народов Туркестана.
С.Лапин перевел на казахский язык поэму Фирдоуси «Шахнаме» – величайший образец восточной поэзии, поэтическое переложение которой осуществили после него его земляки поэты Молда Ораз и Турмагамбет.
На пути
служения народу
Как востоковед и просветитель, знаток культуры и обычаев коренных народов Туркестанского края – казахов, узбеков, таджиков, туркмен, каракалпаков, кыргызов, он считал своим долгом внести лепту в их просвещение и реабилитацию их культуры. В 1900-1904 годах С.Лапин поднимает на страницах русской печати в газетах «Туркестанские ведомости» и «Оренбургский листок» проблему восстановления подлинных названий народов Туркестана. Россия упорно продолжала называть казахов «киргизами», «кайсаками», узбеков – «сартами», киргизов – «кара-киргизами».
Действительный член Самаркандского областного статистического комитета, в 1900 году С.Лапин руководит экскурсией туркестанской молодежи по Москве и Санкт-Петербургу.
После выхода в отставку С. Лапин едет в Петербург и поступает на юридический факультет императорского Петербургского университета, где учится вместе с Александром Керенским – будущим главой Временного правительства. После окончания университета работает присяжным поверенным, открывает в Петербурге частную адвокатскую контору, где ему часто приходилось защищать в судах интересы своих соплеменников, составлять для них кассационные жалобы.
После первой русской революции 1905 года российский император Николай II в целях улучшения политической обстановки в стране был вынужден подписать Манифест «Об улучшении государственного порядка», в рамках которого была создана Государственная Дума. Это был очень важный и принципиальный документ для самых различных народов, населявших Российскую империю, и в том числе для казахского народа, так как давал возможность этим народам донести мысли, чаяния, проблемы и сложности, которыми они жили, и быть услышанными в Таврическом дворце.
Территория современного Казахстана входила в состав разных административно-территориальных единиц Российской империи. Одна из них – Туркестанское генерал-губернаторство – включало в себя территорию Южного Казахстана, крупными областями в составе которого были Сырдарьинская и Семиреченская.
Сералы Лапин не мог оставаться в стороне от нараставшей во всех национальных окраинах России политической борьбы – он баллотируется депутатом в Государственную Думу второго созыва от Сырдарьинской области. Однако его кандидатура была отклонена. Отказ мотивировался тем, что он, будучи уроженцем города Перовска, в последнее время проживал в городе Коканде, что являлось нарушением согласно правилам, разработанным комиссией во главе с графом Сольским. Баллотироваться депутатом можно было от той местности, где кандидат проживает в последнее время, уплачивает налоги и является домовладельцем, причем этот имущественный ценз был обязательным. Сералы Лапин, считая такое решение неправомерным, пишет жалобу в правительствующий сенат. Это было взвешенное, аргументированное обращение профессионального юриста, написанное очень грамотно, в котором он выражал свою гражданскую позицию. Он пишет: «Право избираться и быть избранным – есть мое право, и я могу воспользоваться им или не воспользоваться вовсе. И дело совсем не в том, что я сегодня проживаю в Перовске, Коканде, Ташкенте или еще в каком-либо другом населенном пункте. Я либо хочу избираться, либо нет». Однако правительствующий сенат его жалобу отклонил. Известный просветитель Туркестанского края Махмудхожа Бехбуди, выражая сожаление по этому поводу, писал в местной газете, что именно такие люди, как Сералы Лапин, должны были стать депутатами и представлять интересы национальных окраин в сенате.
В 1908-1910 годах С.Лапин снова жил в Санкт-Петербурге. В столице империи он работает в бюро мусульманской фракции III Государственной Думы. Вместе с юристом Бахытжаном Каратаевым он составляет для фракции чрезвычайно важный документ – проект землеустройства казахов. В 1913 году при содействии С.Лапина в Петербурге была построена мусульманская мечеть. В 1914 году он принимает участие в работе Всероссийского мусульманского съезда. В целом, он был авторитетным членом мусульманского движения народов России.
Начало ХХ века было отмечено нарастанием народного недовольства и ростом антиколониальных выступлений. Массовое противозаконное изъятие у кочевого населения его земель, обнищание народа, колонизаторская политика царизма, империалистическая война стали причинами обострения социально-политической обстановки. Поводом к выступлению стал указ царя от 25 июня 1916 года о мобилизации казахов и других инородцев на тыловые работы в прифронтовой полосе. Народ с оружием в руках поднялся на борьбу.
Национально-освободительное восстание 1916 года было жестоко подавлено и оставило глубокий след и незаживающую рану в сердцах казахов: сотни людей были осуждены и сосланы на каторжные работы в Сибирь, приговорены к смертной казни, целые аулы были подвергнуты карательным акциям. Царская администрация все-таки поставила инородцев Туркестана на колени и принудила подчиниться указу: одетые в серые шинели и солдатские сапоги десятки тысяч бывших кочевников и дехкан смиренно прибыли в товарных вагонах на линию фронта помогать Российской империи побеждать немцев…
Большая часть прогрессивной казахской интеллигенции не поддерживала народное выступление 1916 года – они призывали народ к компромиссу с самодержавной Россией, чтобы предупредить неизбежное кровопролитие и выиграть время для изыскания политических способов достижения национального самоопределения. Однако они не могли не сочувствовать своему народу. Кровавое подавление восстания потрясло их до глубины души, что нашло отражение в созданных ими художественных произведениях. Следует отметить активную деятельность Алихана Букейханова, которому удалось добиться, чтобы солдатам-казахам платили за тяжелую работу хоть какие-то деньги, обеспечили элементарные санитарные условия, давали выходные и прочее.
Правозащитником в это трагическое время стал и Сералы Лапин. Талантливый юрист-адвокат, он спас от смертной казни многих представителей казахского, киргизского, узбекского народов, осужденных за участие в антиправительственных выступлениях 1905 и 1916 годов. Это был яркий образец мастерского использования своих знаний в юриспруденции в интересах своей нации, что является свидетельством его высокой гражданственности и чувства долга – только истинный патриот и гуманист мог, рискуя собственным благополучием и карьерой, в сложный час идти на спасение соплеменников.
Во имя
светлого будущего
После февральской революции 1917 года социально-политическая напряженность в империи достигла своего апогея. Временное правительство, возглавляемое А.Керенским, приняло постановление об образовании Туркестанского комитета, просуществовавшего совсем недолго, в состав которого вошли представители казахской интеллектуальной элиты и тем самым признавались ведущие позиции деятелей движения «Алаш» в политической жизни края.
Однако демократическая альтернатива развития страны была утрачена в связи с установлением Советской власти. В ноябре 1917 года в Ташкенте был созван III Краевой съезд советов, однако среди 114 членов Политбюро не оказалось представителей коренного населения. Они были отстранены под предлогом их неподготовленности к пролетарской революции. Большевики не пригласили мусульман к управлению краем, что вызвало их негативную реакцию.
В ответ на действия большевиков в Коканде был созван IV Чрезвычайный съезд мусульман, который принял решение о создании Кокандской (Туркестанской) автономии в составе России. Был избран Национальный конгресс, председателем которого стал Мустафа Шокай. Исполнительная власть была передана Временному народному совету во главе с Сералы Лапиным.
Он не стал членом правительства Кокандской автономии. Он предчувствовал, что политическое будущее – за большевиками.
В январе 1918 года он пишет письмо русским социалистам, в котором пытается найти точки сближения местной казахской интеллигенции с большевиками. Этот документ был опубликован в начале 2000 года в журнале «Русский исторический архив», где публикуются документы, никогда ранее не издававшиеся. Быть может, Сералы Лапин был прав в своем страстном желании примирить мусульманских консерваторов и большевиков. Представители казахской национальной элиты, в том числе С. Лапин, все еще стремились найти с Советской властью компромисс и, верные своей философии ненасилия, делали все, чтобы не допустить вооруженного столкновения и массовой гибели населения.
В январе 1918 года для ликвидации самопровозглашённой Туркестанской автономии из Москвы в Ташкент прибыли 11 эшелонов с войсками и артиллерией. В состав карательного отряда входили также красноармейцы ташкентского гарнизона и вооруженные отряды армянской партии «Дашнакцутюн». Захватив город Коканд, они устроили в нем беспрецедентную резню, от которой содрогнулся весь мир. Мустафа Шокай спасся, бежав из города переодетым в узбекский национальный костюм.
Что касается Сералы Лапина, то многие события его жизни в те трагические дни окутаны тайной. Он был до глубины души потрясен произошедшим. Увидев, до каких крайних пределов вероломства, жестокости и террора могут пойти пришедшие к власти большевики, он убедился, что время иллюзий, наивной веры в гуманистическую природу человека, его разум и совесть прошло, по крайней мере, это неприемлемо в отношении данной исторической ситуации.
В дальнейшей судьбе С.Лапина много неясного и загадочного.
После разгрома Кокандской автономии он с помощью немецкого генерального консула принял турецкое гражданство и выехал в Петербург, а оттуда через Псков отправился в Германию и в сентябре 1918 года прибыл в Берлин. Трагические события, произошедшие в стране и повлиявшие на его личную жизнь, отразились на его здоровье. В результате психического расстройства в декабре 1918 года Сералы Лапин был госпитализирован в институт Эдель. В 1919 году он возвращается в Самарканд и погибает при неизвестных обстоятельствах. Он был похоронен в Самарканде в том самом мавзолее Шахи-Зинда, надписи на которой он с трепетом переводил с арабского языка в юношеские годы. А легенды о похороненном там святом царе Шахи-Зинда, гордо понесшем в руках свою отрубленную врагами голову, с благоговением слушал и записывал со слов самаркандских старцев.
Интеллектуальная элита, появившаяся на политическом олимпе в начале XX века, выдвинувшая идею национальной консолидации, отличалась широким диапазоном знаний. Выше всего они ставили национальную и духовную назависимость. Они погибли за идею, но именно они пробудили в народе стремление к независимости. Счастье ее обретения выпало нашему поколению. Жизнь деятелей движения «Алаш», сопряженная со страшными личными трагедиями, является образцом высокой нравственности, бескорыстия и преданности национальному и гражданскому долгу. И сегодня нам остается лишь благодарно склонить головы перед их памятью.
Жанна БАЛМАГАНБЕТОВА