Эта невымышленная история произошла за пять лет до наступления XXI века. Тогда многие кинулись в бизнес. Но что из этого вышло? Судить вам.
Есть известное высказывание профессора из Стэнфорда о предназначении бизнесмена: «Быть предпринимателем… это не о превращении лимонов в лимонад. Это о превращении лимонада в вертолёты». Многие обожглись на подобных перевоплощениях. Не минула сия чаша и нас с братом.
Начиналась эта история во времена малиновых пиджаков, жестоких бандитских разборок, заглохших заводов и движения «купи-продай», охватившего все просторы постсоветского пространства. В Алматы стояли последние дни октября. Ранним утром я пришёл по спешному вызову брата. Телефон в его офисе даже в такую рань разрывался от звонков.
– В общем так… надо срочно лететь в Москву. Не тебе, бывшему российскому студенту, объяснять. Из Белых Столбов пригоните три «нулёвых» бензовоза, – начал он прорисовывать контуры задания. – Спрос на них, как видишь, адский, – показал он пальцем на телефон. – Водители вылетают завтра, ты – сегодня. Встретишь их. Столбы – станция около Домодедова. Квартиру снял.
Ночью я уже был в Москве. Назавтра прилетели водители, и работа закипела. Ежедневно мы отправлялись в белостолбовскую базу, чтобы оформить и увезти бензовозы домой. Я занялся бумажной круговертью, водители принимали машины с ЗИП (запчастями и принадлежностями). Упустить что-либо в этом было чревато печальными последствиями – предстояла нешуточная дорога в четыре тысячи километров. И если дела водителей шли как по маслу, мои– с каждым днём всё хуже.
Но следующий день был успешен как никогда. И вскоре – финита ля комедия! – мы под вечер выехали из Белокаменной. Вот только утомлённые в эти дни водители хором просили отсрочить выезд до утра. Чтобы выспаться перед дальней дорогой. Однако из-за жесткого цейтнота подобное удовольствие сейчас было неуместным.
– За МКАДом (московская кольцевая автомобильная дорога – примечание автора) отдохнёте! – отмахнулся я от них.
Чёрта с два! За «101»-м километром гостиницы были редки, а те, что были, отпугивали заоблачными ценами. Отчаявшись, мы решили покемарить в ближайших лесопосадках, показавшихся на горизонте. Но вот немного в стороне от дороги показались здания, обнесённые крепким бетонным забором. В поисках гостиницы мы повернули к ним. Но далее показались мощные металлические ворота, у которых крутился молоденький сержант. Это была воинская часть. Остановились…
Через минуту беседы служивый неожиданно вселил в нас надежду на ночлег, причем за смехотворную цену в сравнении с гостиницами на гражданке. Мы оставили машины за территорией воинской части, солдаты обещали присмотреть за ними. Шустрый сержант провёл нас в небольшое аккуратное здание части. Видимо, это была пустующая офицерская гостиница.
Водители мигом расположились на койках и вскоре захрапели. Однако идиллия безмятежного покоя часа через полтора была нарушена резкой армейской командой: «Подъём!».
В помещении включили свет, у входа стояли трое армейских: двое грозных солдат с автоматами и их командир с повязкой на рукаве. Последний, приблизившись ко мне и дыша тяжеленным перегаром, отрывисто представился:
– Дежурный по части, прапорщик Хоменко! Кто такие? По какому случаю? Документы!
Не дав опомниться, он обложил нас отборным матом, потребовав немедленно убраться с части.
– Две минуты на сборы! – закончил он, дав понять, что разговор окончен, а отсчёт уже пошел.
«Москва бьёт с носка и слезам не верит!» – мелькнула на ум любимая поговорка друга детства Серёги Андронова, родственники которого были москвичи.
Хоменко с автоматчиками выпроводил нас до ворот части и, остановившись у проходной, для важности аргументов уже спокойно сказал:
– Ты до сих пор не знаешь, где вы оказались? Это тебе не хухры-мухры. Стратегический объект! Третье кольцо ПВО Москвы.
Взбудораженные, мы молча унесли ноги. И в лесопосадках, прямо в кабинах, продолжили спать.
В Самаре из переговорного пункта связался с братом. Он был очень зол. Наша кажущаяся ему медлительность с перегоном машин стоила потери важных клиентов.
На исходе четвертых суток мы были в родной Кызылорде. До Алматы оставалось рукой подать. Однако по прибытии домой, как сказал писатель Антон Чехов, словно «22 несчастья» свалились на нас. Владельцы автостоянки, зарезервировавшие места для машин, неожиданно отказались от своих обязательств.
Видимо, звёзды тогда всерьёз не сошлись над нами. Пришлось разместить бензовозы прямо в огороде моего пригородного дома.
– Все будет тип-топ… Разберут их, как горячие пирожки, – успокаивал меня брат.
Но как сказал классик: «Надежды юношей питают…». Вчерашние реальные покупатели надолго растаяли, как мираж в пустыне. Прошла зима, большая часть весны. Соседи давно управились с весенней посадкой овощей. А на моём огороде, дико поросшем сорняком, издевательски продолжали красоваться бензовозы. Переглядываясь через рабицу, соседи ехидно посмеивались надо мной, роняя взор на нереализованную технику. И только в середине мая покупатели из Бишкека разом забрали все машины.
Огород опустел… На душе наступило долгожданное облегчение. Чтобы успеть в последний вагон ускользающей весны, мы, мигом удобрив почву, посадили рассаду.
Соседка, баба Таня сочувственно качала головой:
– Успел, родненький? Оно ведь скоро июнь – хоть сажай, хоть плюнь.
Больше ничто не напоминало о неналадившемся бизнесе. Хотя «добрые» соседи ещё долго зубоскалили мне вслед: «Ну, что бензовозы у тебя больше не растут?..».
Мейрамхан СЫЗДЫКБАЕВ