Мое знакомство с творчеством Абдижамила Нурпеисова началось в школе. Меня, на тот момент десятиклассницу, удивил папа. С особым трепетом и гордостью он принес домой небольшую темно-зеленую книжечку с названием «Сең», на внутренней стороне обложки – размашистым почерком автограф самого Нурпеисова. И то благоговейное и почтительное отношение отца к автору книги было не случайно. Так относились к писателю все аральцы, а отец мой был из этих краев. А.Нурпеисов был особой гордостью своих земляков. А заслужить признание и уважение этих людей, выросших в условиях сурового климата и на себе ощутивших всю тяжесть и горесть одной из самых трагических природных катаклизм, – гибель целого моря, совсем не просто.
Лейтмотивом всего творчества писателя стала любовь к скупой на краски земле Приаралья. Суровый климат этого края закалил характеры выросших здесь людей. Здесь, вдали от цивилизации, больших дорог и многолюдных городов, в беспредельной полынной степи, где расстояние между аулами измерялось не верстами, а дневными переходами, прошло детство Абдижамила Нурпеисова.
Он выполнил свой долг перед людьми
Его книги, вошедшие в золотой фонд казахской национальной литературы, стали достоянием всего человечества. Языком своих героев он поведал миру о своем народе, его мечтах и чаяниях, о том, чем он живет и дышит. Его при жизни назвали патриархом казахской современной литературы, живым классиком. Абдижамил Нурпеисов был лицом эпохи, ее совестью и честью.
Его биография небогата на события. Детство в затерявшемся в песках крохотном ауле на берегу Аральского моря, школа, фронт, годы учебы – таковы главные вехи его жизненного пути. Здесь, на берегу Арала, жил, промышляя рыбной ловлей, его отец Карим. На этой земле нашла вечный приют его мать Балкумис – она ушла в мир иной совсем молодой, чуть больше тридцати лет от роду. В коллективизацию отец писателя в числе первых вступил в рыболовецкую артель, односельчане избрали его председателем аулсовета, а до ухода на фронт он работал заместителем председателя рыболовецкого колхоза. Он погиб в 1944 году в бою под Тернополем, навсегда остались на полях сражений Великой Отечественной и два его брата.
В 1942 году призвали в ряды Красной Армии и Абдижамила. Там, на войне, случилось событие, которое и пробудило в нем интерес к писательству. В Новочеркасске ожидавшего назначения на фронт 18-летнего лейтенанта вместе с товарищем определили на постой к одинокой женщине, в доме которой была одна-единственная книга – «Война и мир» Льва Толстого. Как признался позже А.Нурпеисов, его тяга к литературе и писательству начиналась именно с этого произведения.
Всю свою жизнь он навсегда связал с родной землей – с синим Аралом, с хребтом БелАран. Люди здесь привыкли жить, уповая на море. Арал был для них всем. И когда однажды на вопрос дяди юный Абдижамил ответил, что станет писателем, тот вряд ли его понял. Вероятно, он даже не знал, что существует на свете такая профессия.
В книгах писателя нашли отражение именно те первые впечатления, которые вынес он из своего детства: рассказы караванщиков, возивших хлеб из далекого Кунграда, повседневные тяжелые будни рыбаков, всплеск волн и прибой моря, скудный домашний очаг. А еще – вечное соперничество двух женщин, вынужденных жить под одной крышей и делить любовь одного мужчины, неизбывное горе вдовы, неутешный плач матери, у которой умирал последний десятый ребенок. Все это, ожив на страницах его книг, потрясло читателя до глубины души. «Бел-Аран – это я, я – это Бел-Аран», – в этой фразе Абдижамила Нурпеисова как нельзя более точно выражена его сыновняя преданность и безграничная любовь к родной земле.
О героях былых времен…
Путь в литературу молодого Абдижамила начался с романа «Курляндия». «Я и сейчас краснею от стыда», – говорил он, вспоминая, как явился в Алма-Ате к председателю Союза писателей Казахстана Сабиту Муканову с первым своим писательским опусом. Это были 12 страниц ученической тетради в клетку, исписанные карандашом. У молодого человека не было ни опыта, ни образования, но было неуемное желание рассказать о пережитом и прочувствованном. Это была первая, по-юношески наивная проба пера. Но, видимо, все же было в ней что-то, что привлекло также внимание Габидена Мустафина, который поддержал начинающего писателя и попросил его переделать роман.
Работа продвигалась трудно. Каждый редактор начинал с ходу править, молодой автор не соглашался и отстаивал каждое свое слово. В создавшейся ситуации точку поставил секретарь ЦК Компартии Ильяс Омаров, тонкий знаток литературы. Прочитав рукопись, он предложил выпустить роман без правок, так как считал, что в нем нет идейных ошибок.
А.Нурпеисова всегда отличали высокая требовательность к себе и особое отношение к слову. И уже после, окончив литературный институт имени М.Горького, вооружившись теоретическими знаниями, отшлифовав писательский талант, он дописывал, переделывал роман, сократив его чуть ли не на треть. Последнее издание романа вышло в 1957 году под названием «Долгожданный день».
Действие романа разворачивается на Курляндском полуострове, где были сосредоточены большие вражеские силы – более тридцати дивизий. Книга – о поколении молодых аульных мальчишек, которые сразу со школьной скамьи попали в кровавую бойню войны, о своих сверстниках разных национальностей, о всенародном горе и лишениях, о мужестве и стойкости людей, о человечности. Любовь и смерть, горе и радость, благородство и подлость, храбрость и трусость, достоинство и низость – вся многообразная палитра человеческих проявлений нашла отражение в романе. О молодом писателе заговорили, а его роман был удостоен главной литературной премии страны – премии имени Жамбыла Жабаева.
«Никогда не бойтесь горьких книг, Книг неравнодушных и негладких…»
Крупным успехом писателя, значительным событием не только казахской, но и советской литературы XX века стал роман-трилогия «Кровь и пот». Книга переведена на многие языки мира, была удостоена Государственной премии СССР. Она издается и переиздается, совершая свое победное шествие и завоевывая любовь и признание миллионов читателей.
«Кровь и пот» – многоплановое, широкоохватное произведение. Роман стал явлением в советской литературе середины XX века и произвел настоящий фурор. Автор рассказывает о событиях начала прошлого столетия, ставших поворотными в судьбе казахского народа, когда революция рушит сложившийся веками образ жизни, феодально-патриархальный уклад. А.Нурпеисов повествует о трудной судьбе казахского народа во времена крутых перемен, о переменах в его самосознании в поворотный момент истории. Это книга о пробуждении степи. Но слишком дорого досталось это прозрение героям романа. Каждый из героев и в целом весь народ заплатили за него слишком дорогой ценой – утратой, лишениями, потрясением. «Кровь и пот» – роман о горе, личном и народном. В книге много горьких страниц, несчастных судеб, загубленных жизней и нет персонажей со счастливой судьбой, нет сюжетных линий и историй, заканчивающихся хэппи-эндом. И тем не менее книга пронизана горячей любовью и сочувствием к человеку.
Все произведения Абдижамила Нурпеисова взаимосвязаны, их объединяет единая, схожая судьба. Идею каждой книги он вынашивал долго, работал кропотливо, многое переделывал, переписывал, с течением времени возвращался к написанному вновь. В 1993 году в интервью «Литературной газете» на вопрос, не было ли у него желания отредактировать свою трилогию, что-то переписать в ней, он ответил: «Я просмотрел свой роман «Кровь и пот». Что скрывать, была определенная доля внутренних опасений и сомнений. И какое я испытал великое облегчение, убедившись, что я не погрешил против совести и убеждений. Впрочем, я знал это и раньше. После того, как закончил роман, начались для меня настоящие мытарства: два года его не печатали. С одной стороны, критика, с другой – бдительное око цензуры усмотрело в нем искажение действительности, извращение исторических фактов и еще несколько изъянов идеологического характера. Видите ли, говорили они, главный герой так и не стал настоящим революционером. Вялый он какой-то, нерешительный, вечно во всем сомневается. Вместо того, чтобы с обнаженной саблей идти в атаку за светлое будущее, он все думает, терзается, мучается, мечется между городом и аулом как неприкаянный, не находя себе места. Не только собственные поступки, даже праведные деяния большевиков вызывают в нем сомнения. Но сегодня с определенной долей гордости могу сказать: «Кровь и пот» – от начала и до конца – книга о моем народе, о его судьбе и драме».
«Этой песни не спеть я не мог…»
К работе над романом, ставшим классикой казахской литературы, писатель приступил не сразу. Позже он вспоминал, как возник его замысел: «Шел послевоенный 1947 год. Ехал я, недавно демобилизованный, в районный центр. Возница был стар и угрюм. Телега тарахтела, тряслась по неровной, в кочках и ямах, пыльной дороге. Ехали молча час, другой, третий. Всюду простиралась безмолвная, побуревшая от зноя полынная степь. Я думал: как стара и многострадальна она! По этой дороге прошли неведомые караваны человеческих поколений. Сколько кровопролитных войн, сокрушительных набегов самых свирепых полчищ – калмыков, монголов, джунгаров, даже железных легионов Македонского перевидела и пережила она на своем веку. Сколько слез матерей и вдов пролито на этой вот выжженной солнцем земле с момента сотворения мира. Сколько пота и крови пролито здесь нашими храбрыми предками. Крови и пота! Последние слова вдруг обожгли душу, вновь и вновь зазвучали в душе, как заклинание, как молитва. Вот тут-то и пришла в голову мысль, что я должен когда-нибудь, если смогу, написать книгу о пролитых крови и поте моих предков». Четверть века спустя писатель осуществил свою мечту.
События романа относятся к началу XX века. Центральный герой всех трех книг трилогии – Еламан. Много горести выпало на его долю – сиротство, нищета, унижение, тюрьма, предательство, потеря близких людей. Отец его пал от руки всемогущего в округе бая из рода абралы. «Все несчастья к нему приходили из этого рода. Отец Танирбергена, убийца отца, был из рода абралы, и все эти баи, мырзы, все эти красавцы-джигиты, скачущие по степи, загоняющие лис и волков, пьющие вволю и любящие женщин вволю – не оставляли его, не отступали», – думал Еламан, лежа без сна в землянке. Подростком он был табунщиком у одного из них – Кудайменде, уйдя от него, стал рыбаком. Не выдержав издевательств, убил купца Федорова и оказался в Сибири, познал всю подлость и мерзость царской армии. Терзаясь сомнениями, испытав горечь потерь, бесконечные удары судьбы, он наконец пришел к истине, суть которой – жизнь активная, созидательная.
Путем долгих сомнений и ошибок открылась истина Калену. Бесстрашный и яростный, дерзкий и отчаянный конокрад, бунтарь-одиночка с доброй и нежной душой, привыкший к тому, что «в степи каждый жил сам по себе, каждый одиноко пас свой скот или байский», лишь после того, как его избили впервые, избили те, на которых он многие годы гнул спину, в первый раз почувствовал свое одиночество и понял, что «на море одному быть нельзя». Одному нельзя, потому не каждый день идет рыба, и не каждому она попадается, и там надо делиться всем, а то пропадешь». Подлинная сила в стойкости и единстве таких, как он сам, бесправных и обездоленных людей. Долгое время бунтарь и одиночка Кален этого не понимал, но, наконец, к нему приходит прозрение.
Еще один мотив красной нитью проходит через весь роман. Это мотив света и мрака, который присутствует всюду: в описании степи или моря, судьбы отдельного человека и всего народа в целом. «Заснул он в черноте, в черноте и проснулся…», – пишет автор, рассказывая о беспросветной жизни Еламана. Не случайно первая книга называется «Сумерки». Зловещая тьма нависает над героями романа с первых страниц романа. В романе много горя: смерть, убийство, драки, унижения, голод, бесправие, умыкание девушек, угон скота, опустошительные набеги, семейные неурядицы, произвол и насилие во всех его проявлениях.
Каждая книга начинается с горестных и трагических событий и заканчивается на пронзительно печальной ноте. Сбежав из тюрьмы и вернувшись в родные места, Еламан вспоминает свою прошлую жизнь, «усиленно начинает перебирать скупое счастье тех дней: крошечную землянку с единственным окошком, затянутым бараньей брюшиной с низенькой скрипучей дверью, прозванной в шутку «плаксой».
В романе нет буйства красок природы, восторженных описаний скачек, пышного убранства ханских ставок, многодневных поминок, на которых льется рекой хмельной кумыс и дымятся горы мяса, нет безмятежной идиллии кочевой жизни. Счастье и радость не желают ютиться в смрадных и сырых землянках на круче, продуваемой всеми ветрами, в сумрачном, пропахшем потом и рыбой лабазе, в дырявой юрте, одиноко стоящей на вытоптанном джайляу, в лачужках на городской окраине, в грязных окопах на чужбине, на льдине, уносимой в открытое море. В романе писатель вывел образы огромной обобщающей силы, порожденные специфической средой и особым укладом жизни.
И даже вроде бы его второстепенные герои – Судр-Ахмет, Каракатын, старик Суйеу – играют особую роль в раскрытии идеи романа и не имеют аналогов в мировой литературе. Баламут, хвастун и пустослов Судр-Ахмет – отвратительное порождение социального зла, присущее патриархально-феодальному обществу. «Во всем его облике не было ни одной правильной черты, весь он был несоразмерен. Везде, во всех чертах его лица или чего-то недоставало, или было что-то лишнее», – характеризует своего героя писатель. На первый взгляд колоритная фигура Судырака может показаться смешной и безобидной. Но из его мелких пакостей образовывается большое зло. Это убежденный паразит, живущий только сегодняшним днем, привыкший только ублажать свою подлую, мелкую душонку, приспособляясь к любой среде. Такие, как он, живучи во все времена. А.Нурпеисов, характеризуя своего героя, сказал: «Судр-Ахмет – вовсе не продукт одной формации. Он паразит. А паразитизм был и есть во всех общественных формациях. Та или иная его форма будет существовать всегда».
Таким же порождением общества является Каракатын. На первый взгляд, это глупая и вздорная баба. Ни одна сплетня не проходит мимо нее. Она сама их искусно придумывает, распространяет, раздувает. Деятельная и неуемная, все силы ее подчинены злу. Беспросветная жизнь, нищета, бездуховность и убогость превратили ее в нравственного и физического урода. Мстительная и злобная, в глухой ярости она уродует все вокруг, не жалея ни окружающих, ни свекровь, ни дочь, ни мужа, ни себя. У Каракатын черная не только внешность, но и душа, и помыслы.
В этой колоритной галерее человеческих образов отличается старик Суйеу, к которому сам писатель относится с большой симпатией. У него нет ни власти, ни богатства, а есть только щедрая душа, суровый нрав, строптивый характер. Рыбаки его побаиваются, но глубоко почитают, баи – боятся и откровенно ненавидят. В его сухом и тщедушном теле скрыт могучий и непокорный дух. Непримиримый враг чванства и высокомерия, лицемерия и фальши, корыстолюбия и всего неискреннего и фальшивого, обладая обостренным чувством справедливости, он не идет ни на какие компромисы, не принимает никакие посулы богатеев, совершает поступки, осознавая, что они принесут много горя не только ему, но и его горячо любимой дочери Акбале. Не прощает он и дочь, которая ушла к Танирбергену. Но от этого он страдает сам. У него израненная, нежная душа. По-отечески любит он своего зятя Еламана, хотя называет его не иначе, как рыбак, души не чает в своем единственном внуке. Но с диким упрямством скрывает и свою нежность, и свою любовь. Колоритные, искусно выписанные типы, зорко выхваченные из самой гущи народной жизни, нашли в романе свое достоверное отражение.
«Очень боюсь, что нынешний век будет последним для человечества…»
В одном из своих интервью А.Нурпеисов сказал: «Я не пророк, не провидец. Очень боюсь, что нынешний век будет последним для человечества. Есть полное основание для таких мыслей: для нормальной жизни, природы, организма людей и зверей необходимы чистый воздух и кристально чистая вода, но сегодня во всем мире, кроме Антарктиды, Северного Ледовитого океана, вы этого воздуха и чистой воды уже не найдете. У меня есть опасения, что в скором времени из-за дефицита воды в Центральной Азии будет драка…».
Над романом-дилогией «Последний долг» писатель работал почти четверть века. Он не раз менял название романа – «На льдине», «Долг», «Трое на льдине» и, наконец, – «Последний долг». Неоднозначной была реакция критики. На дыбы вставала цензура: «Что же получается, те самые идеалы, за которые сражались герои трилогии, через шестьдесят лет терпят полный крах в судьбе их потомков?».
Уже с первых строк романа читатель проникается болью и неизбывной тоской колхозного баскармы Жадигера. Первая книга дилогии «И был день» начинается с безрадостной картины: председатель рыболовецкого колхоза Жадигер весь день стоит понуро на берегу покидающего берега Арала, подводя итоги своей горестной жизни. Во второй – «И была ночь» – в силу причудливого, но вполне реального стечения обстоятельств, он вместе с женой Бакизат и ее любовником академиком Азимом оказывается на льдине, которая оторвалась от берегового припая и несется в открытое море. Все действие романа разворачивается в течение одного дня и одной ночи. Сутки – и целая жизнь.
Гибель Арала стала для Нурпеисова личной трагедией. Он много говорит об этом, печальная судьба моря красной нитью проходит через все его творчество. Он вспоминает, каким могучим когда-то был Арал, как курсировали по морю огромные теплоходы, перевозя за собой караваны барж с хлопком. Это был уникальный морской бассейн: по насыщенности кислородом его вода занимала одно из первых мест в мире. А еще, как рассказывал Нурпеисов, аральская вода была поразительно прозрачной, что удивляло всех, кто сюда приезжал. Сквозь голубую глубину было видно чистое белое дно, словно посыпанное сахаром.
Здесь на берегу Арала он родился, здесь прошло его детство. И сейчас издалека виден утес под названием Бел-Аран. Там могилы его предков. А рядом – две высокие черные мраморные плиты. Символична их форма – вертикаль, открытая всем ветрам. На этих плитах высечены слова из двух главных его романов – «Кровь и пот» и «Последний долг» – на русском и казахском языках.
«Всю свою жизнь он трудился над одной эпопеей. Имя ей – XX век и казахский мир. Мытарства начала века («Кровь и пот»), бойня середины века («Курляндия»), крушение в конце столетия («Последний долг») составляют единое целостное полотно», – такую оценку писательскому таланту Абдижамила Нурпеисова дал доктор филологии, профессор, писатель и литературный критик Акселеу Сейдимбеков.
Жанна Балмаганбетова